* * *

В Донецк не вернутся.
Прервав своё горе,
Зацепятся там,
Где светло и тепло.
Где льётся по трубам
Бескрайнее море,
Где тихим и мирным
Дышать повезло.

В Донецк не вернутся,
Взобравшись на стены
Своих достижений.
Останутся там,
Где добрые лица,
Где низкие цены,
Где суетных будней
Цветёт красота.

И старые деды,
И малые дети,
И женские руки
Забудут Донецк.
И будут дышать,
Как когда-то и где-то
Дышали дончане,
Не чуя конец.

И всхлипнет Донецк
Одиноко и горько -
И новое счастье
Себе сочинит.
И к небу взлетят
Терриконные горки,
И старую рану
Укроет гранит.

Однажды проедет здесь
Бывший дончанин
И вздрогнет случайно
От памятных мест.
И вдруг опечалившись,
Вспомнит случайно,
Как здесь, не вернувшись,
Оставил свой крест.

И ласковый ветер
Степного Донецка
Погладит его
По пунцовой щеке:
Ну, что ж ты, хороший?
Зачем ты так резко?
И бывший дончанин
Уйдёт налегке.

В Донецк не вернутся.
Донецк это знает.
Он всех отпустил,
Полюбив навсегда.
И льётся любовная
Песня степная.
И льётся былое,
Как с гуся вода.


* * *

Меня не выбрал рок для рок-н-ролла.
Я сам туда попёрся, как баран.
В обрывках струн, проколах и приколах
Искал лекарства от каких-то ран.

Кто ищет, тот обрящет, вероятно.
И я обрёл. Но что-то всё ищу,
В потоке слов заумных и невнятных
Скрывая глаз бесхитростный прищур.

Не вылившись ни в радость, ни в заботы,
Сопит мой рок: пора бы завязать.
И я вяжу, сквозь леность и дремоту.
Устало имитирую азарт.

И рядом тоже кто-то что-то вяжет,
Плетёт узор крестом из старых спиц.
И жизнь идёт торжественней и глаже
По вязким тропам среди вязких лиц.

А рок-н-ролл давно сошёл со сцены.
А рок давно забыл, зачем был я.
И сердце снова метко ставит цели,
Не силясь необъятное объять.

И я опять, свободный и ненужный,
Живу, вдыхая свежесть новых дел.
И днём грохочет небо безоружно,
И катится луна в грядущий день.***

Поглубже от жёстких панелей
Зарыться в полей мягкий плед.
Купаться в зелёной постели,
Прильнуть поцелуем к земле.

Вдыхать каждый миг без остатка
Под ласковый солнечный плеск.
Нырять бархатисто и сладко
В кузнечиков искренний треск.

Пусть спится так крепко, как должно,
Пока не свернёт что-то вспять,
И жёстких панелей рогожа
Не стиснет в уюте опять.


Счастье

Принять тот факт, что счастье просто.
У счастья нет двойного дна.
Ответом на простые просьбы
Придут покой и тишина.

Принять тот факт, что счастье слепо.
Оно не видит суеты
И может вдруг сверкнуть рассветом,
Зерном росы, ключом воды.

Принять тот факт, что счастье вечно
Готово с нежностью кружить.
Предсмертно закрывая веки,
Принять тот факт, что дальше – жизнь,

И недосказанные строки,
И не озвученный рассказ,
И свет давно погасших окон,
И вечность счастья среди нас.


* * *

Ну вот и всё. Я стал совсем донецким –
Всему, чего хотел, наперекор.
Фигуры в парке, как на полке нэцкэ,
Сковали мой бесхитростный простор.

Ну вот и всё. Я в доску горловчанин.
Я пригодился там, где не рождён,
И больше нет ни боли, ни печали
О том, что старый рушится закон.

Я помню, где платить за свет и воду,
Я чую, что такое артобстрел.
За – восемь или девять? – эти годы
Пострел на месте здорово поспел.

Теперь сорваться можно – только с корнем.
Отъезд оставит грусть и боль во сне.
И не отчалить пафосно и гордо –
Лишь шмыгнуть прочь мурашкой по спине.

Далёкие края рычат и дышат
Огнём на всё, чем мучила мечта.
И я мечтаю несравненно ближе,
И чувствую: так близко красота!

Блестят на солнце кованые нэцкэ,
Молчит «Стирола» крепкий силуэт
И радостью взрывается по-детски
Привет Донецку, Горловке – привет.


* * *

Фонари горят, как звёзды
В чехарде небесных тел.
Тёплый ветер, свежий воздух...
Я бежать не захотел.

Громко плюхнулся на землю,
Отворил пошире рот
И восторженно глазею
На фонарный хоровод.

Мимо чешут пешеходы,
Спотыкаясь о меня.
Кайфа моего природу
Им сегодня не понять.

Их сегодня ждут заботы,
Полуночные дела.
И плевать им на кого-то,
Кто лежит с лицом осла,

Созерцая, как сверкают
Над проспектом фонари,
Громко споря со сверчками
От заката до зари.

Им сегодня дела нету.
Им сегодня недосуг.
Созерцатели-поэты
Людям пользы не несут.

Может, позже кто-то вспомнит:
Мол, лежал чудак один,
Весь взъерошенный, как пони,
На фонарь смотрел, кретин.

И во взгляде что-то было:
То ли чудо, то ли чушь.
То ли дымка звёздной пыли,
То ли муть дворовых луж.
Но оценят это после.
А пока что я лежу
Не замечен, не опознан,
Скрыт под ночи абажур.

Утром встану отряхнувшись,
Фонарям махну: привет!
Потрушу, развесив уши,
На работу, на совет.

Я – такой же, как другие.
Я – такой, как будто все.
Но фонарные изгибы
Поутру не смыть росе.

Фонарей седые стёкла
Пожелтеют к ночи в ряд.
Всё опять придёт к истокам:
В ночь, где звёзды – все горят.


Две тоски

Сегодня всё неважно. А завтра – не с руки.
Я помню, здесь однажды сидели две тоски.
Одна – тоска по деньгам. Другая – по нужде.
Всё спорили, как дети, кто всех из них важней.

И кто-то переспорил. Уже не помню, кто.
Сегодня вечер скоро. А завтра – всё не то...


* * *

Хотелось жить широкими мазками,
Да мажу мимо цели по чуть-чуть.
Вода помалу точит твёрдый камень,
Извилистый прокладывая путь.

И я не знаю, лучше или хуже
Жить потихоньку, чем не так, как все.
Живу своим незнанием наружу,
Ползу пешком по взлётной полосе.

В саду у дяди Вани спеют вишни –
И я с кошёлкой лезу тут как тут.
А мысли вроде: «Как бы что не вышло!»
Моих порывов больше не прервут.

Картину мира впредь марать не стану
Широкими мазками суеты.
Живу, как есть: не юный и не старый
Под небом гениальной простоты.

Слава Богу, Аллаху Акбар!
(мариупольцам)

Сегодня так мало спали,
У меня болит голова.
А почему в подвале
Совсем не растёт трава?

А почему по стенке
Сверху течёт вода?
Возьми меня на коленки.
А война теперь навсегда?

А сейчас уже день или вечер?
А на улице Солнышко есть?
А что, если кончатся свечи?
А ты нам сваришь поесть?

А можно ещё сухарик?
Ну ладно, я подожду.
А ещё мне приснился шарик
И котлеты в детском саду.

А можно с папочкой рядом
Нарисую гранатомёт?
А ещё на груди награды.
А он нам цветочков нарвёт?

Мам, а когда же Тося
Водичку нам принесёт?
Мамочка, ты не бойся,
Это не наш прилёт.

А может она забыла?
Позвони, чтобы шла скорей.
Не плачь. А зачем ты просила
Небесного царствия ей?

В углу всё лежит кто-то.
Наверное, он замёрз?
А рядом сидит тётя –
Почему она плачет без слёз?

Мама, мама, солдаты!
Они уже в дверь стучат…
Почему вон тот, бородатый,
Громко сказал: «Ахмат»?

О Небо, ужели, внявши,
Осекаешь этот кошмар?
Доченька, это наши!
Слава Богу, Аллаху Акбар!


Благовеста звон…

Благовеста звон под небом чистым,
Солнышка весеннего тепло,
Избы на пригорочке искристом,
Что зимой под крышу замело.

Пробежать росой по стёжке узкой,
Принести из леса спозаранку
Дров осиновых для печки русской,
Да послушать дедову тальянку,

Синевы попить из речки светлой,
Поваляться на шелках лугов,
Где печально окунули ветлы
Свои кудри в зеркало прудов,

Под копною сладостно укрыться
Среднерусским бархатом ночей,
И любимый сон опять приснится,
Как пришпорил утренних коней.

Замереть, увидев сердцем юным
Сарафан меж ласковых берёз,
Где порхают по душевным струнам
Нотки смелых полуночных грёз…

Попусту надменные сирены
Манят вдаль печенькой ядовитой.
Мы исконно от стыда измены
Русским ветром ласковым привиты.


Пуля-дура

Ох, ты пуля, пуля-дура,
Дому чёрная сноха.
Притворясь стрелой Амура,
Ищет пуля жениха…

Со слезою проводила
Парня девица-краса,
Матерь Божию просила
Оберега от свинца.

Не спеши ты на рассвете,
Конь ретивый, не гарцуй.
Не студи, холодный ветер,
Милой жаркий поцелуй.

Отчего любовь беспечна,
Над судьбою не вольна.
Отчего так бессердечна
Ты, разлучница-война.

Вести с поля приносило –
Кровь отхлынет от лица.
Пуля подлая разбила
Сердце юного бойца.

Маме Ангелом приснится,
Сына вырастит жена,
Пред героем преклонится
Благодарная страна…


Речь товарища Сталина
в Европарламенте 22 июня 2022 года

Здравствуйте, товарищи фашисты!
Слышал, вы соскучились по мне,
И решили пёрышки почистить,
Сладостно мечтая о войне.

От бомбёжек пыль давно осела,
Безмятежно ваша жизнь течёт,
В перекрестье старого прицела
Виден вам романтики налёт.

И под сонный перестук трамвая
Вспоминаете пивной трактир,
Вечерами тайно примеряя
Плесневелый дедушкин мундир.

Захотели вы опять, похоже,
Абажуры, кресла для гостей,
И перчатки тонкие из кожи
В лагерях замученных детей.

Я готов спасти вас от страстишек,
Мягкости мозгов от кока-колы,
И устроить ваших канцлеришек
В пятый класс простой советской школы.

Я не по злобе, не в наказанье,
Просто чтоб немного поучились,
Вместо Drang nach Osten по незнанью
Шли бы… лесом и не заблудились.

Видерзеен, господа фашисты,
К сожаленью, истина проста:
Вы в аду живёте, атеисты,
Отвернувшись напрочь от Христа.

Я встречался с ним, и я утешен
Казнью под Его лучистым взором.
Признаюсь, я тоже не безгрешен,
Жизнь моя становится укором.

Признаюсь, ошибся в сорок пятом,
Что пришлось мягкосердечным быть –
Это я не разрешил солдатам
Сапоги в Атлантике помыть.

Можете спокойно пиво пить,
О России не печальтесь шибко.
Есть кому историю вершить,
Он исправит прежнюю ошибку.


Талисман

День как день – из огня да в по`лымя,
Словно вписаны мы в этот круг,
Иногда себя чувствуем голыми
Даже если броня вокруг.

Небо стонет с утра до вечера,
У металла зловещий вой.
Но я знаю, бояться нечего,
Пока талисман со мной.

Сколько раз ты в веках изранена,
Моя русская мать-земля,
А мне Богом счастье подарено –
Своим телом закрыть тебя.

Прорасту травой шелковистою
И согрею от лютых ветров.
Здесь иль там – помолюсь я истово
За достойных твоих сынов.

А земля в лицо дышит холодом
И не хочет пока принять.
Талисман мне шепчет: «вы молоды,
До победы нельзя умирать».

Не пугай ты меня, косоглазая,
Не маши впустую косой,
Не пойду к тебе вот так сразу я,
Талисман мой и крест со мной.

Не ищи меня в поле-полюшке,
Пуля жаркая, ненасытная,
Не испить тебе моей кровушки –
На груди у меня челобитная.

Обдала холодком артерию,
Просвистела-ушла в туман –
Это вовсе не суеверие,
Моё сердце спас талисман.

И пальцы слегка задубелые
Расстегнут заветный карман,
Уголочки разгладят белые –
Оберег мой и талисман.

Моим потом солдатским смоченный,
Положу на свой автомат –
Листик-клеточку с детским почерком:
«Возвращайся живым, Солдат!».


Как же быстро выросли мальчики…

Как же быстро выросли мальчики…
Лишь вчера играли в песочнице,
По складам читать едва начали,
Ну, совсем ещё Ангелы – в точности.

Осыпали маму вопросами,
Лопотали что-то без устали,
И по лужам бегали босыми,
И не знали, зачем быть грустными.

То вихрастые, то пушистые,
Любопытный нос конопушками,
Иногда вы были ершистыми,
Иногда – такими послушными.

На девчонок взгляды несмелые
Невзначай бросали стеснительно,
А берёзки такие белые,
Соловьи в ночи упоительны…

Как же быстро мальчишки обычные,
Вдруг суровыми стали мужчинами,
От ворожьих стрел непривычные
За чужими прятаться спинами.

И уже настоящие танчики
Стали ныне для вас игрушками,
Вместо мамы вас утром, мальчики,
Бой разбудит ревущими пушками…

В компьютере жизней немерено,
А на поле боя – одна.
И пусть пока ветер северный –
С Победой придёт Весна.

Как же быстро выросли
Мальчики…

ВОЙНА

1.
У нас не гостит тишина,
Живём мы под грохот орудий:
То вздрогнет от страха жена,
То жмётся к ногам моим пудель.

А осень, бомбёжки боясь,
Дрожа и сутулясь, - о Господи! –
Бредёт сквозь блокадный Донбасс,
Сквозь пепла и копоти осыпи…

2.
Из горла лишь хриплое бульканье,
И крик захлебнулся в крови…
Дома и деревья обуглены,
И стены снаряд раскроил.

Снег в красных растёкшихся лужицах,
И пахнет горелой зарёй,
И, глядя на все эти ужасы,
Смерть скалится чёрной дырой.

3.
Обстрелы затихнут едва ли:
Грохочет и ночью, и днём,
И слышим мы, прячась в подвале,
Как ходит земля ходуном.

И вздрагивал дом, и над всеми
Под треском бетонных плит
Повис тяжкий груз потрясений
И плачущий шёпот молитв.


* * *

Стоял я, а ноги, как гири,
И в кровь искусал губу.
Отец, тебе легче в могиле,
Намного спокойней в гробу.

Тебя убаюкала вечность.
Не знаешь ты, сном тем объят,
Что снова беснуется нечисть
Нацистско-бандеровских банд.

Теперь ты общаешься с Богом,
Но было, что в юность твою
Ворвалась фашистская погань –
Её победил ты в бою.

И мы победим – будь уверен –
Шахтёрскую землю спасём!
Пришёл к монументу я в сквере,
Склонился над вечным огнём.


* * *

Край шахтёрский в кровавых зарубках,
И от взрывов трещат перепонки.
Люди брошены в мясорубку,
Смерть заглядывает в воронки.

И осколками тополь посечен.
Не стихают обстрелы в Донбассе.
Но зажглись на каштанах свечи –
Их взрывная волна не погасит.


* * *

Лютуют «незалежны» и «свидомы»,
Несут и смерть, и слёзы артобстрелы.
Взошла заря, платок накинув вдовий,
И на Донбасс сквозь чёрный дым смотрела.

Мой край, ты искалечен и изранен,
Земля моя в воронках и осколках,
Но выстоит Донбасс, и утром ранним
Взойдёт светло и улыбнётся зорька!


* * *

И снова день лесной прогулкой начат.
Иду по тропке, в думы углубясь.
Какое всё же счастье внучку нянчить,
И только боль пронзает за Донбасс.

По небу растечётся туча-клякса,
И пустятся дождинки скоро в пляс.
И в радость внучку мне катать в коляске,
Но больно, что война пришла в Донбасс.

У внучки взгляд и нежный, и счастливый.
О, дай ей, Бог, на мир светло смотреть!
А там, в Донбассе, выстрелы и взрывы,
И в чьи-то двери вновь стучится смерть…


* * *

Мой Донбасс, о, сколько же ты выстрадал!
Мой Донбасс, ты выдюжил и выстоял:
Бьёшь ты и бандеровцев, и нациков,
Бьёшь татуированных со свастикой.

Дни и ночи грохот орудийный,
И шипит, ощерясь, злоба коброй.
Ты держись, шахтёрский край родимый,
И скорей порадуй вестью доброй.